История эта началась четыре года назад, когда моя мама, встретив меня на пути из школы, сказала, что на чердаке меня ожидает сюрприз. Я стала ее расспрашивать, но она так ничего и не ответила, пока я сама не поднялась туда. Открыв дверь чердака, я заметила в углу старую клетку, внутри которой сидел самый обычный городской голубь. Позже мама рассказала мне, как она, ожидая трамвая на остановке, стала кормить булкой городских голубей и как один из них, осмелев, стал, есть с ее руки. Его то мать и поймала, посадила в свою сумку, привезла домой. По всей вероятности, голубь этот был больным, потому что на второй день я заметила у него понос. Мы пробовали его лечить, но на третий день он все равно умер. Я долго заходила на чердак и тосковала о нем.

Однажды моя мама сказала мне, что нам представилась возможность взять пару белых голубей. Когда мы пришли на встречу с местным голубятником, я очень удивилась, не увидев у него в руках ни клетки, ни коробки с голубями. Но вдруг он достал из-под куртки два газетных свертка, из которых на меня, чуть склонив головы на бок, смотрела пара белых голубей. И тогда я безоговорочно сказала: «Мы их берем!». Порода эта, как сказал мне их бывший хозяин, называлась «луганской». Но позже, прочитав много литературы о голубях, я поняла, что до луганских им далеко. Домой мы птиц несли в мешке. Уже около нашей калитки голуби стали  вырываться. Они окончательно вылезли из газет и сделали в пакете дыру, так что голова одного торчала наружу. Посадив их в клетку на чердаке, мы стали приготавливать им второе помещение для жилья, убирая старые доски и хлам. Вскоре мы выпустили голубей туда, и я сделала первые фотографии, которые до сих пор хранятся у меня. На следующий день, когда я пришла со школы, я увидела, что мама сделала голубям окно. Я же поставила птицам в сене гнезда. Так мы и жили, пока голубка не отложила два драгоценных беленьких яичка. А позже вылупился и птенец, но всего лишь один. Он был совсем маленьким и розовым, и только через некоторое время у него появились остья перьев. Под осень он превратился во взрослого голубя,  я думала, что это самец,  но оказалось - голубка, которая и до сих пор живет у меня.

Позже у меня появились и другие голуби, но все они были не- чистопородными. Местные голубятники сбывали мне только тех птиц, которые им были совсем не нужны. Вскоре я это поняла и стала избавляться от брака, пытаясь оставлять лишь самых хороших голубей. Зимой у меня появился первый белый статный голубь, с которого и началось мое увлечение статными. Были у меня и многие другие породы голубей, но больше всего все равно прижились статные. Да и любила я их сильнее за  горделивую осанку, шею с подтрясом и большие оперенные лапы.