Жизнь,посвященная голубиной охоте. (Из воспоминаний Соловьева Г.В.)
Родился я в городе Морозовске, Ростовская область. В нашем дворе уже жили голуби, мой отец Соловьёв Валентин Сергеевич 1924 года рождения, ныне уже покойный, гонял голубей ещё до ухода на фронт. Вернувшись с войны, израненный и контуженный, снова завёл голубей, видимо они снимали у него стресс, отвлекали боль ранений, когда он любовался своими питомцами. Когда мне было 3 года, я не отходил от этих удивительных созданий, мне казалось это какой-то фантастический мир, где воркуют красивейшие статные голуби. Голубь – самец, когда воркует над своей голубкой, забрасывает голову к хвосту, становится на цыпочки, а иногда и переворачивается.
Подрастая, я стал увлекаться лётными голубями, которые летали по нескольку часов, голуби назывались «Сталинградские», но они летали кругами и очень высоко. Чтобы за ними наблюдать, отец наливал большое корыто воды, ставил во дворе и смотрел в воду, где отражалась стая летящих голубей.
Когда мне было 6 лет, я увидел в небе необыкновенного белохвостого, красного голубя, голубь стоял, как привязанный, на одном месте. Полет был удивительный, и мне очень захотелось приобрести таких голубей. Оказывается, в наш город приехало несколько десятков машинистов паровозов из города Николаева, для строительства новой железнодорожной ветки Морозовск-Цымлянск к строящейся Волгодонской ГЭС. Они то и завезли этих необыкновенных голубей. Мой отец работал в железнодорожном депо, где познакомился с одним весёлым и никогда не унывающим голубятником из города Николаева, одним из этих приезжих. Звали его Иван Тимофеевич Бондаренко. Отец часто ездил к нему в гости на мотоцикле и брал меня с собой. Вот там я увидел этих голубей во всей красе. Они поднимались вертикально над голубятней и чесами парили над крышей, уходили в еле видимые точки, опускались до величины жаворонка и опять поднимались до точек. Полёт этот продолжался 3-4 часа. Птица была очень умная, если голубенок, вылетев первый раз из гнезда, хотя бы день посидел на крыше, становился не прогоняемым. Осенью Иван Тимофеевич дал мне две пары красных голубей. Я посадил их на чердак, где они и прожили до зимы, но радость моя была недолгой, зимой голуби погибли. Морозы в тот год доходили до -35 градусов, может они замёрзли, а может, была другая причина, неизвестно. Помню только, что у меня была истерика от рыданий, когда я увидел, что они лежат мёртвые, красные на кипельно белом снегу – это была моя большая детская трагедия.
К семи годам жизни я уже самостоятельно имел свою голубятню, под элеватором с машин воровал пшеницу, чтобы прокормить своих питомцев, знал всех известных голубятников в своём городе. У отца был настоящий друг – голубевод, дядя Саша Сидоров, у него были самые лучшие «николаевские» и «дубовские» (краснобокие) голуби. Я опять стал просить отца, чтобы он приобрёл мне у него голубей. И вот однажды вечером после работы отца, мы отправились к дяде Саше в гости. Ещё с порога отец начал подшучивать надо мной: «Вот привёл тебе зятя - дай ему хороших голубей». Оказывается его старшая дочь - Лида училась со мной в одном классе. Дядя Саша дал мне пару «дубовских» голубей и пару красных белохвостых, сказав при этом о «дубовском» самце: «это мой самый умный голубь, пока он спарован с этой голубкой , он будет у тебя жить, но если распаруешь он улетит ко мне назад». Я, конечно, в эти байки не верил, но голуби были прекрасные. Самец был чистый, без единой помарки, только были словно очерчены красные бока. Самка была такая же, но с кокардочкой на лбу, что придавало ей сравнение с индийской красавицей.
Целый месяц я на них любовался, но тяга к гону пересилила, и я поднял их в небо. Стая из восьми голубей быстро поднялась до точек и остановилась над домом. Через час мои голуби начали «выпадать» по одному, а «дубовские» пролетали 2,5 часа и благополучно сели. Гон этих красавцев продолжался до самой весны, голуби окрепли и летали уже 3-4 часа стабильно. Пришёл март, пора уже было остановиться, но я был азартен и продолжал их гонять. Если поднимал голубей в 7 утра, то садились они в 2-3 часа дня, если поднимал в 2 часа дня, то оставались они в ночь, но на другой день были дома. Наша улица длиной 500 метров, а голубятников насчитывалось больше 30 человек, которые грызлись друг с другом, ловили голубей друг друга и отдавали назад только за выкуп, а если у кого были уникальные голуби, то сильно завидовали. Я дружил со всеми, но они старались меня обмануть и прятали моих молодых голубей, если они к ним попадали, старались любой ценой выманить у меня «дубовских». Я, хотя и был малой, в голубях разбирался не хуже их, поэтому голуби жили у меня. Не смотря на то, что во дворе была грозная собака, голубей у меня всё таки украли. Это была моя вторая детская трагедия. Через год самец «дубовский» вернулся к дяде Саше, но ко мне он уже не попал, видно те, кто украли, распоровали его с голубкой.
Но жизнь действительно закаляла меня, я стал собирать деньги, которые мне давали на завтраки, рождество носил «кутью» христославил, на эти деньги покупал голубей. Постепенно создал неплохую стаю, но меня уже поджидала следующая, уже недетская трагедия. Я часами мог стоять на голубятне, наблюдать за полётом своих и соседских голубей. А если появился «чужак», то начиналась настоящая охота, и пока он не будет пойман, меня уже ничто не интересовало. Естественно, прогуливая уроки, учился посредственно. Учитель подливала масло в огонь, говорила: «Мальчик у Вас одарённый, но голуби ему сильно мешают учиться». Мать приходила с родительского собрания и начинала доставать отца. Однажды не выдержав её стенаний, он взял ружьё и расстрелял всех моих голубей. Они мёртвые и подраненные сыпались с «колки» на землю, а я, рыдая, собирал их. Мне было категорически запрещено заниматься голубями. У отца были декоративные голуби, но к ним меня не тянуло, да и меня старались к ним не подпускать. Видно в это время прошёл окончательный перелом, я стал приверженцем только «лётной» птицы, и все «вольерные» голуби меня не интересуют. После этой экзекуции я стал разводить голубей нелегально, на чердаке летней кухни у дедушки, в соседнем дворе. Однажды услышав воркотню голубей, отец забрал их и отдал И.Т. Бондаренко. Так продолжалось несколько раз. Потом мне разрешили водить голубей только летом. Из-за голубей я никогда не ездил в пионерский лагерь и к другим родственникам. Брат каждый год ездил в Геленджик, рассказывал как там хорошо, но я любил голубей так преданно, что мне казалось это - вершина счастья.
В девятом классе у меня опять украли всех голубей. Я быстро вычислил, кто это мог сделать. На следующую ночь, со своим товарищем, мы поворовали голубей у одного из тех, кто украл моих голубей. Мои голуби частично были в его голубятне. Но это, как говорится, детство, оно кончилось, началась учёба в техникуме, работа после окончания техникума, служба в армии, но голуби всегда оставались в моей жизни на одном из первых мест. Я всегда имел лётных голубей, менялись масти, породы лётных голубей, но я предпочтение отдавал только лётной птице.
В начале семидесятых годов стал увлекаться серпасто-выворотной птицей и в нашем степном городе Морозовске. Я одним из первых занялся этой породой. Полёт этих голубей завораживал. Эта серпасто-выворотная пляска даже дилетанта не оставляла равнодушным, что же говорить о любителях гонной птицы. Но наряду с красотой полёта у этих голубей имеется куча недостатков, это: слабая ориентация (нет тяги к дому), тяжесть (голубь быстро засиживается и не летит), закровленность, отсюда болезни да ещё эпидемии (вертячка, паратиф), которые стирают все десятилетнии труды по улучшению качества приобретённого материала. Но терпение и труд постепенно привели к тому, что голуби стали летать, меньше стало потерь. С серпасто-выворотными всё время балансируешь: добился лётности и ума – теряется красота полёта, добился объёма голубя в полёте (пах, концы крыльев), теряется лётность. Очень много приходится браковать из-за упрощения полёта, при ветре 7-10 м/сек., голубь летит красиво, но подул 15-17 м/сек., голубь упрощается, летит как обыкновенный «николаевский» без пляски - отстрела, как говорят серпятники, без работы.
И вот, когда мне уже 60 лет, я понимаю, какие мне нужны голуби. Я люблю резких с «работой» голубей, с умеренным пахом, широким хвостом, но тоже в меру. Вверху голубь раскрывается, показывает именно серпасто-выворотную пляску, не катится назад, при сильном ветре слегка сжимается, но концы крыльев всё равно держит серпом, и появляется красивый «отстрел», когда голубь идёт на ветер.
Вот уже шесть лет я живу в г. Ростов-на-Дону, так же гоняю голубей, несмотря на возраст и болячки. Когда ставлю голубей на крыло, таскаю их за 200-300 метров, в любую погоду 1-2 раза в день, пока они не начинают охотно подниматься в небо. Молодых голубят тренирую всю весну и лето, это, осенью очень облегчает мой труд - разганивать голубей после линьки. Основной гон начинаю в ноябре и заканчиваю в марте. А в апреле уже гоняю первых, молодых. Маточное поголовье начинаю паровать в конце января и в феврале сажаю на яйца. По масти голуби всякие, но в основном чернохвостые; мурые, серые: черные черноносые и белоносые, красные белохвостые, желтые и белые.
В своём повествовании я не называю ни одной фамилии голубеводов, с которыми я общаюсь, их настолько много, что я боюсь кого-то обидеть своим невниманием. Это очень достойные голубеводы Ростова, Ростовской область, России и Украины. С уважением ко всем любителям лётной серпасто-выворотной птицы.
Соловьёв Георгий Валентинович.
Г.Ростов-на-Дону, ул.Правовая 38,
тел. 89289653877, 8(863)2662311
|